В фильме есть один весьма интересный момент, показывающий психологию паникёров. После авианалёта и артобстрела в крепости началась паника. Майор Пётр Гаврилов (его роль играет Александр Коршунов) пытается организовать оборону Восточного форта Кобринского укрепления. Но бегущие солдаты не подчиняются приказам командира. Тогда Гаврилов останавливает Сашу Акимова, идущего с трубой, и приказывает играть любую мелодию. Он начинает играть «На сопках Маньчжурии». Скоро к нему подбегает один из солдат-паникёров и кричит: «Ты чё, пацан, рехнулся?! Чеши отсюда!!!». Его хватает майор Гаврилов и спрашивает: «Где оружие?». Тот в ответ грубо посылает майора, за что получает по морде и падает. Сразу после этого Гаврилов достаёт табельный пистолет и стреляет в воздух. Паника тут же прекращается, и солдаты приходят в повиновение майору.
Возникает вопрос, почему майор Гаврилов сразу же не стал стрелять в воздух, чтобы остановить панику? Зачем ему сначала понадобилось ловить мальчика Сашу Акимова? Причина, по которой было бесполезно стрелять не то, что в воздух, но даже в отдельных паникёров, видна несколькими секундами раннее. Массы солдат и мирных жителей пытающихся покинуть крепость через Северные ворота немцы расстреливают из пулемёта. Причём эти люди до того обезумели, что пытаются взбираться на образовавшуюся от немецких пуль гору трупов, пополняя её своими телами, пока она их стараниями полностью не блокирует проход. А у Гаврилова не пулемёт, а всего лишь пистолет. Всех не перестреляет. Тут и понадобился Саша.
Дело в том, что паникёры – это вовсе не бесформенная масса испуганных людей. У них есть свои вожаки, явные и неявные. Они помогают им решиться на бегство или оправдать свою трусость. Дескать, я не сам бегу, а все бегут и я с ними. Отличие такого вожака паникёров от остальных в том, что он может решаться дерзить командиру, а то и вовсе является тайным антисоветчиком. Его причины для бегства не в инстинкте самосохранения, а в ненависти к командирам, а то и к самому товарищу Сталину. В мирное время он выполняет приказы спустя рукава, и, конечно же, ненавидит тех, кто верен присяге и долгу. То есть вожак паникёров – идейный антисталинист, а те, кто бежит вслед за ним – антисталинисты по духу.
«Пророк» антисталинистов Александр Солженицын в своём «Архипелаге ГУЛАГе» фактически оправдывал предателей-власовцев так: Тому, кто не голодал, как наши военнопленные, не обгладывал летучих мышей, залетевших в лагерь, не вываривал старые подметки, тому вряд ли понять, какую необоримую вещественную силу приобретает всякий зов, всякий аргумент, если позади него, за воротами лагеря, дымится походная кухня и каждого согласившегося тут же кормят кашею от пуза. Но сверх дымящейся каши в призывах вербовщика был призрак свободы и настоящей жизни — куда бы ни звал он! В батальоны Власова. В казачьи полки Краснова… С человека, которого мы довели до того, что он грызёт летучих мышей, мы сами сняли всякий его долг не то, что перед родиной, но – перед человечеством» (Том 1, часть 1, глава 6). Защитники Брестской крепости оказались в гораздо худших условиях, однако значительная их часть предпочла погибнуть в бою или от голода и жажды, но не сдаваться в плен.
Сам Солженицын, как известно, в лагерь попал за то, что писал друзьям письма, в которых ругал Верховного Главнокомандующего. При этом он не мог не знать, что вся переписка с фронта прочитывается, и что его может ожидать за такие шутки с военной цензурой. Лагерь, конечно, не курорт, но вероятность погибнуть там куда меньше, чем на фронте. Этот эпизод биографии кумира антисоветчиков хорошо описал чешский писатель Томаш Ржезач в своей книге «Спираль измены Александра Солженицына», рассказав также о том, что во время одного из боёв в Восточной Пруссии, будущий писатель-диссидент бросил своё подразделение, когда оно было под угрозой окружения.
Интересно, что романе «В круге первом»этот писатель и вовсе пытался паникёром представить самого генералиссимуса Сталина: «И потом этот отъезд в Куйбышев, в пустые бомбоубежища… Какие положения осваивал, никогда не сгибался, единственный раз поддался панике – и зря. Ходил по комнатам – неделю звонил: уже сдали Москву? уже сдали? – нет, не сдали!!! Поверить нельзя было, что остановят – остановили! Молодцы, конечно. Молодцы. Но многих пришлось убрать: это будет не победа – если пронесется слух, что Главнокомандующий временно уезжал» (Глава 20. Этюд о великой жизни). На самом же деле генералиссимус не покидал Москву в критический момент осенью 1941 года. Конечно, этот момент можно списать на художественный вымысел, но видно, как неудобен Солженицыну был тот факт, что Сталин трусом и паникёром не был.
Но вернёмся к фильму. Итак, чтобы остановить панику, нужно выявить вожака паникёров, что и делает майор Гаврилов, выловив его «на живца». Солдат-паникёр принимается поучать воспитанника Сашу Акимова и дерзит командиру. Затем он заслуженно получает по морде, и оставшаяся без вожака масса паникёров возвращается в подчинение командиру. Не случайно генералиссимус Иосиф Сталин, которого диссиденты и поныне пытаются представить «кровавым монстром», во время Великой Отечественной войны приказывал расстреливать паникёров на месте. Да и сами диссиденты не просто так пользовались поддержкой нашего противника в «холодной войне» — США (тот же Солженицын жил в штате Вермонт с 1976 по 1994 год). А потому глупо и даже преступно утверждать, что войне выиграл народ, вопреки Сталину. Ведь на самом деле, вопреки Верховному Главнокомандующему действовали исключительно паникёры и коллаборационисты. А вот майор Пётр Гаврилов и Саша Акимов, как и тысячи Героев Советского Союза были верны товарищу Сталину. Потому и победили.
This entry passed through the Full-Text RSS service - if this is your content and you're reading it on someone else's site, please read the FAQ at fivefilters.org/content-only/faq.php#publishers.